[Е. А.]

не знаю, как Вам, дорогие читатели – нравится ли Вам то, что пишу – а мне эта игра по душе; она меня побуждает по-новому взглянуть на давно знакомых персонажей. присматриваться к новым, незнакомым тоже довольно увлекательно, хотя некоторые из них, думаю, ничего особенного собой не представляют. правда, отписываюсь пространно, и потому для меня это дело оказывается относительно трудоёмким, и я от него уклоняюсь. но, думаю, трёхдневки помогут мне всё же справиться) /к тому же надеюсь, что названные мне современные персонажи потребуют меньше внимания и слов)/.

...например – что касается нового взгляда на старых знакомых –

Маргарита...

Маргарита при внимательном рассмотреньи оказалась типом с о в е т с к о й дамы, женщины, обладающей привилегиями благодаря мужу; такая могла себе позволить жить легко и красиво. для меня этот тип обыкновенен; сейчас он повывелся. может быть, на смену ему вернутся его же предшественницы – бездельные женщины среднего достатка, которые водились до революции. а Булгаков такую даму изобразил, когда они только стали появляться /поскольку в Советской стране появилась возможность вообще для кого-то легко жить/. не знаю, такой ли была его третья жена; думаю, вряд ли – но, вероятно, такой он её увидел. думаю, такие женщины напоминали ему прежнюю, мирную жизнь, близкий ему дореволюционный «средний класс». и, возможно, Булгаков был «в восхищении» от самого того, что такие женщины снова, после всех превратностей, появились.
наверно, многие из тех, кто читает знаменитый роман, обращают внимание, что Маргарита – женщина без прошлого. время действия в романе смешанное; по некоторым приметам – это конец 1920-х годов, по другим – середина 30-х. но непрерывно вести в особняке безмятежную жизнь Маргарита не могла иначе как с середины 20-х годов. значит, 18 ей было примерно тогда. и если так, то революцию она встретила хотя ещё маленькой, но уже вполне способной осознавать происходящее; а её отрочество пришлось на первые тяжёлые послереволюционные годы – Гражданскую войну и военный коммунизм. непременно она должна была голодать и холодать, и, скорей всего, по умолчанию подразумевалось, что «замуж в особняк» она вышла, спасаясь от нужды. ведь это для нас, советских людей процветавших 1960-х – 70-х /и я такова, по времени рождения, по воспитанию, по духу/ все те беды были далеко, мы о них и не думали, впервые читая о Маргарите. а современникам, ровесникам Булгакова, жившим в России, всем до одного пришлось через это пройти, для них прошлое Маргариты было вполне ясным, известным на личном опыте; было понятно и то, что прошлое не появляется в книге: желание забыть, никогда не вспоминать, чтобы оно никогда-никогда уже не вернулось, не повторилось... /неверный, опасный путь, но не нам судить тех, кто не выдерживал воспоминаний/. кроме того, судя по всему, Маргарита была девочкой из достаточно обеспеченной и притом культурной семьи; из того самого бывшего среднего класса /о нём весьма злобно и ядовито писал до революции Саша Чёрный/. а такое происхождение было тогда само по себе опасным; и вот, о происхождении автор – рассказчик тоже молчит, предоставляет читателям – современникам /хотя он не ожидал, что роман увидит свет при его жизни, и не ошибся/ догадываться, уверенно предполагать.
и его Маргарита, вроде такого маленького феникса из пепла, восстаёт тем, чем она и стала бы, если бы не было революции – дамой; мы видим её уже возродившейся. вот только – теперь её положение призрачно, эфемерно. /это мы в 1960-е – 70-е тоже не читали; по крайней мере я – не читала, не видела. потому что у нас жизнь была уже спокойная, в том числе и для таких дам./
что было содержанием её жизни? – легко общаться, красиво и модно одеваться, холить себя... и всё. всё. «Она была счастлива? – Ни одной минуты».
Маргарита Николаевна как бы говорит нам: «Счастье в труде», – хотя Булгаков, вероятно, был предельно далёк от такой мысли.
а с другой стороны – если до революции общественное положение таких женщин, как Маргарита, можно было бы, пожалуй, обозначить как низшее в среднем классе, то в советское время это же самое положение было, пожалуй, самое высокое, возможное в стране, которая отказалась вообще кого-либо ставить выше или ниже всех остальных.

что ж, холить себя, одеваться и участвовать в светском общении – тоже не так уж мало, тем более в советское время, когда первые два занятия требовали определённых дополнительных усилий даже при обеспеченности, а третье было тоже эфемерным – какая уж там светская жизнь... к тому же второе и третье из перечисленного надо уметь делать, для этого требуются не только навыки, но и способности, определённый талант.
«страсть ко всем людям, которые делают что-либо первоклассное» /правда, в тот раз был вовсе не человек, а демон/. Маргарита и сама не просто обладала способностями в своём занятии – быть настоящей дамой, а делала это первоклассно. автор явно любуется ею, и читатели вслед за ним; и я любуюсь. может, если бы не она, если бы я в 13 не прочла о ней, такие женщины мне бы совсем не нравились)
в моё, советское время женщины, подобные Маргарите, были чуть ли не идеалом /не из числа официально признанных, конечно/. им подражали работающие, не обладавшие привилегиями. знаю по крайней мере двоих похожих среди подруг моей мамы /обе еврейки, между прочим/; и сама лично знаю двух таких: старшую – и её дочь, мою ровесницу. старшая трудом, талантом и удачным замужеством добилась возможности имитировать лёгкую, беззаботную жизнь /при том, что никогда не переставала упорно трудиться/; младшая, возможно, думала, что лучше такой жизни ничего нет, но жить легко и беззаботно ей оказалось не суждено, несмотря на высокую материальную обеспеченность, освобождающую от труда. старшая – полуеврейка, младшая, соответственно, на четверть. кстати, одна из любимых книг младшей – именно «Мастер и Маргарита». но думаю, что личные данные младшей далеко превосходят то, что необходимо было для успехов в советском «свете».
к этому же типу, думаю, относится и секретарша Вера, которую сыграла Лия Ахеджакова в фильме «Служебный роман». и Вера тоже не только поведением, но и внешне похожа на еврейку.
в романе Булгакова мы видим, для чего больше всего годятся светские таланты, какое им нашлось высшее, так сказать, применение... не знаю, думал ли сам Булгаков об этой стороне вопроса; как сын своего /предреволюционного/ времени – может и нет, но как сын священника – может и да.
перечитывала одно за другим "Мастера и Маргариту" и "Альтиста Данилова": долго не решалась снова взяться за них, поскольку обе книги — о демоническом. и вот сейчас понимаю: Клавдия, красивая, но неприятная женщина, бывшая жена полудемона Данилова — тоже из привилегированных бездельных с о в е т с к и х дам. только она, в отличие от Маргариты, желает привилегий и стремится к ним.

очевидно, Маргарита неверующая. Бога она вспоминает, только услышав о том, что мастер жив /и вызывает этим неудовольствие Азазелло/; зато чёрт у неё прямо с языка не слазит. несмотря на происки о. Андрея Кураева, который увидел в Маргарите посланницу ада, я думаю, что эта особенность её речи – по всей вероятности, только совпадение /хотя хотя, может быть, всё же и нет/.
думаю, что она неверующая не злостно, не осознанно, а по предреволюционному настроению духа, когда очень многие отошли от веры; может быть, большинство. и многие потом уже к вере не возвратились. полагаю, Маргариту, как и других подобных ей, не занимали отвлечённые вопросы; ей было всё равно – есть Бог или нет. она вообще отказалась от духовной жизни в религиозном смысле этих слов. в романе такого пренебрежения оказалось достаточно, чтобы Маргарита изъявила полную готовность отдать душу дьяволу и смогла ему послужить; всего лишь в качестве королевы бала, безвредного вроде бы украшения – но и в этой должности ей пришлось приобщиться к делам тьмы, глотнув крови /аналогия с кровавой порукой уголовников; церковная аналогия мне известна, но о ней не смею говорить/.
тут снова выступаем на сцену мы – советские читатели, причём многие из нас и по сей день горячие поклонники романа. для нас духовная жизнь в религиозном смысле была давно закрыта, мы и не подозревали, что она может быть; мы не верили ни в какого Бога, ни же в дьявола – и в поступке Маргариты не видели ничего ужасного. а вот сама она – крещёная, надо полагать – вполне могла и видеть. но тут мы от неё, от её современников и даже, возможно, от самого автора не так уж далеко ушли; видимо, их всех дьявол не слишком-то пугал. им говорили когда-то, что его власть страшна; но они давно разуверились в этом, а потом в жизни увидели столько страшного, что вообще забыли о мистических ужасах.
и в этом отношении Маргарита – тоже наш человек... разница только та, что у неё ещё была возможность опасаться дьявола, а у нас уже никакой. но и Маргарита всерьёз воспринимает только опасность, которую мог бы нести для неё настоящий знатный иностранец. и когда говорит «я погибаю из-за любви!» – говорит это именно о возможной утрате женской чести или о физической гибели.

насчёт любви. в ней Маргарита, как всем нам известно, находит себя; и в любви она уже не дама, а женщина – подруга, умная, сильная, заботливая, нежная, прекрасная. да; она и так, только в качестве с о в е т с к о й дамы – привлекательна, а в любви люди обычно вообще хорошеют /даже и наукой установлено, что влюблённые становятся добрее к другим и особенно располагают к себе/. не зря ею так увлеклись читатели, совсем не зря. тут я должна поневоле вернуться к трактовке Кураева. по Маргаритиным поступкам, по смыслу контекста, по интертексту, а также по черновикам романа он делает вывод, что Булгаков предполагал показать Маргариту посланницей и пособницей дьявола, сущей ведьмой, карой, суждённой мастеру за его дерзкое намерение написать свою историю Христа. я же считаю, что текст достаточно ясен — и однозначен; в нём ничего подобного нет. Маргарита действительно «легкомысленный человек», незаурядный, но в отношении добра и зла – обычный человек своего времени, ни больше, ни меньше. и обычная любящая женщина. если в черновиках было иное – то не зря Булгаков исключил это из основного текста. не зря, а для порядка и для ясности; он показал в точности такую женщину, которую хотел показать.
правда, что любовь Маргариты – в значительной степени страсть, одержимость; но главное в этой любви всё же – радость, мир, то самое, чем было дорого обоим влюблённым житьё в подвальчике. правда и то, что в Маргарите много злости, агрессии; но эта искренняя и обоснованная злость привлекательней, чем лицемерие других персонажей. к тому же некоторая, умеренная доля злости всегда была на пользу светским успехам; а уж в советском «свете» без этого было, вероятно, не выжить. известно также, что злость нередко сопутствует уму.
знаменательно и то, что в конце земного бытия Маргариты на её лице виден «просто женственный страдальческий оскал»; это один из ключевых моментов, показывающих её нам. по тексту есть и ещё ряд существенных сцен, в которых она – любящая и страдающая женщина, не больше, но и не меньше того. в том числе и прощание, особенно переход через мостик.

вот её портрет, созданный Надей Рушевой – первой, кто проиллюстрировал "Мастера и Маргариту", показал нам булгаковских персонажей. случилось так, что этот цикл стал последней работой Нади.
портрет, на мой взгляд, весьма тонкий и проницательный.

сначала взгляните на него, пожалуйста, если ещё не взглянули.

думаю, и без пояснений видно, что это – Маргарита в то время, когда она была ведьмой; но показано и то, что "она потеряла свою природу" ради любимого, ради любви.

*

«Как я всё угадал!..»
у меня впечатление, что мастер – Булгаков каким-то мистическим образом угадал советских актёров. Воланда я себе всегда представляла похожим на Гафта; роль Маргариты будто специально создана для Анастасии Вертинской, единственно – голос у той сильно высоковат. а эта... /«Варенька... нет, Машенька... вот я же и щёлкаю...»/ следователь Маша – Анна Ковальчук – она внешне очень даже годится, на мой взгляд. вот только если бы ей не надо было рот открывать. пока молчит – то, что надо.

@темы: читательское, Булгаков