обнаружила, что не смею говорить за Пушкина. не задумывалась об этом, пока до дела не дошло...

теперь понимаю, что и Булгаков не посмел. наверно, потому-то самого Пушкина и нет в одноимённой пьесе.
насколько могу припомнить — не посмел никто. даже, например, Цветаева.

за Цветаеву когда-то, помоложе когда была — пыталась, кажется. мне и сейчас нравится мысль о том, чтобы читать вслух что-то из её писем и дневников /делать это — давно не бралась/. воскрешать её голос.
но пыталась воссоздать её речь. если не ошибаюсь.
не пошло.

хотя, мне думается, было бы очень хорошо, если бы снова могла прозвучать речь Пушкина или Цветаевой. если бы оказалось можно услышать что-то новое, сказанное ими.

но это, может быть, и есть предел, его же не прейдеши. /в том числе это/.

*

...странная, печальная вещь — запись голоса.
...вот и Тихонов умер... Царство ему Небесное. и теперь, пожалуй, не годится уже переслушивать одну из моих любимых песен — больше одного раза подряд.
если тот, чей голос был записан, живёт на свете — тогда можно.